"Хайль Гитлер!" - сказал Штирлиц, входя в кабинет к Мюллеру.
"Штирлиц, - раздраженно ответил Мюллер, - если Вы не бросите эти кинчевские замашки, я напишу в "Советскую культуру"."


Штирлиц шел по коридору РСХА. Чеканным шагом он подошел к бюсту Гитлера и метко плюнул ему в глаз. Постояв совсем немного он вытянулся по стойке смирно и вскинув руку сказал:
- Хайль Гитлер!
"Конспирация, однако", - подумал Штирлиц, и довольный собой пошел дальше.


Штирлиц приехал в Гестапо навеселе и поставил весело под окнами кабинета Мюллера.


Штирлиц увидел падающую башню.
- Пиза, - подумал Штирлиц.
- Пить надо меньше, - подумала башня.


Штирлиц выбил ногой дверь и на цыпочках подкрался к читающему газету Мюллеру.

Штирлиц знал, что война закончилась, но не знал только, где.


В кафе "Elefant" вошел Штирлиц. "Это Штирлиц, сейчас будет драка," - сказал один из посетителей. Штирлиц выпил чашечку кофе и вышел. "Нет, - возразил второй посетитель, - это не Штирлиц". "Нет, Штирлиц!"- закричал первый. И тут началась драка.


Пуля попала Штирлицу в голову. "Разрывная," - пораскинув мозгами, догадался Штирлиц.


За Штирлицем следили. Их было семеро: Мюллер и шестерка Айсман.


Штирлиц бежал скачками. Скоро качки отстали.

Штирлиц передавал уже сорок восьмую дезу в центр.
- Пора бы и дать знать, что работаю под колпаком.
Решил и в конце добавил: "Работаю под колпаком у Бормана. Сорок семь последних сообщений -деза". Борман по хитрым глазам Штирлица понял, что тот что-то задумал. После третьей ночи напряженных размышлений он сказал:
- Ну, эта шутка стара как мир.
И передал текст без точек.


В комнате воняло. Штирлиц вошел в комнату. Воняло больше никто не видел.


Мюллер:
- Признайтесь Штирлиц, что не отказались бы сейчас посидеть где-нибудь на берегу Волги с удочкой?
Штирлиц:
- Не могу я сейчас в Россию, группенфюрер, у меня партвзносы за много лет не уплачеы!


"Раскололся..." - подумал Штирлиц, поднимая с тротуара череп профессора Плейшнера.


Штирлиц шел по Берлину и увидел проституток. "Недосуг," - п Штирлиц сел на шпагат. Шпагат лопнул.


Штирлиц шел по Берлину в буденовке. К нему подошел Мюллер.
- Штирлиц, вы бы хоть конспирацию соблюдали!
- И вправду, - подумал Штирлиц и надел темные очки.


Штирлиц рассказал пошлый анекдот и вогнал Мюллера в краску.
"Смотри, какой чувствительный",- подумал Штирлиц и закрыл бочку.


Штирлиц принял шифровку. Шифровка оказалась лучше денатурата.


Дверь кабинета Бормана распахнулась и появившийся на пороге незнакомец отчетливо произнес, глядя Борману прямо в глаза:
- Слоны идут на север.
- Слоны идут к черту! - вспылил Борман. - А кабинет Штирлица этажем вы.

Штирлиц знал наверняка. Но Наверняк не знал Штирлица.


"Где же этот яд", - думал Плейшнер, дожевывая третью пачку "Беломора".


Ночь, рейхсканцелярия. В кабинете Мюллера с фонариком возле вскрытого сейфа стоит Штирлиц и копается в бумагах. Находит приказ Гитлера, подходит с ним к столу и напротив фамилии Гитлер, улыбаясь, пишет русское слово "ДУРАК". Голос диктора за кадром:
- Вот так, в нечеловеческих условиях, советский разведчик Максим Максимович Исаев вносил свой маленький вклад в большую Победу!


Штирлиц услышал по радио сводки, что немцы взяли Москву и подумал: "Чего только с водки не услышишь!"


Штирлиц и Мюллер гуляли по Берлину и увидели женщин.
"Снимем?" - предложил Штирлиц.
"Зачем? - ответил Мюллер. - Пусть висят".

По большим праздникам Штирлиц доставал из сейфа гармошку, бутылку водки и граненый стакан, наливал сто пятьдесят граммов, выпивал и затем минут пятнадцать играл на гармошке. Однажды, когда ему захотелось вспомнить Родину, он не обнаружил в сейфе ни гармошки, ни водки. Штирлиц позвонил Мюллеру:
- Это ваша работа?
- Вы по поводу гармошки и водки?
- Да.
- Вы их больше не увидите.
- Почему?
- Не один вы по Родине тоскуете.


- Когда-нибудь у меня будет генеральская дача, почти такая же, - позволял себе иногда помечтать Штирлиц, глядя на свой дом в берлинском предместье.


Идя по коридору РСХА 23 февраля, Штирлиц встретил по дороге Бормана с гармошкой и в тельняшке.
- Спасибо старшему товарищу, - подумал Штирлиц, - если бы не он я бы и не вспомнил, что сегодня не только день Советской Армии, но и военно-морского флота.


- Какого цвета у меня трусы? - спросил Мюллер.
- Красные, - не задумываясь, ответил Штирлиц.
- Вот Вы и попались! - воскликнул Мюллер, - Цвет моих трусов кроме меня знает лишь русская пианистка!
- Не валяйте дурака, Мюллер, - спокойно ответил Штирлиц, - и застегните ширинку.


Штирлиц подошел к двери и тихонько открыл ее. Свет зажегся. Он закрыл дверь - свет потух. Штирлиц снова открыл дверь - свет опять зажегся. Закрыл дверь - свет потух. Штирлиц третий раз открыл дверь - свет зажегся. Закрыл дверь - свет потух.
- Холодильник! - догадался Штирлиц.

Штирлиц порол чушь. Чушь отчаянно визжала.


Штирлиц не любил ездить на машине с тормозами. Тормозов он презирал, а тормозить любил сам.


Штирлиц подумал. Ему понравилось - и решил подумать еще раз.


Выходит Штирлиц из бара и упирается носом в стену.
- И с каких это пор стены стали покрывать асфальтом, - подумал Штирлиц.


Мюллер вызывает Штирлица и говорит: "Завтра коммунистический субботник, явка обязательна." Штирлиц отвечает "Есть" и, поняв, что провалился, садится за стол и, не замечая удивленного взгляда Мюллера, пишет: "Я, штандартенфюрер фон Штирлиц на самом деле являюсь советским разведчиком." Мюллер, прочитав этот рапорт, звонит Шелленбергу и говорит: "Вальтер, зайдите, посмотрите, что Ваши люди придумывают, чтобы на субботник не ходить." Штирлиц знал наверняка. Но Наверняк не знал Штирлица.


"Где же этот яд", - думал Плейшнер, дожевывая третью пачку "Беломора".


Ночь, рейхсканцелярия. В кабинете Мюллера с фонариком возле вскрытого сейфа стоит Штирлиц и копается в бумагах. Находит приказ Гитлера, подходит с ним к столу и напротив фамилии Гитлер, улыбаясь, пишет русское слово "ДУРАК". Голос диктора за кадром:
- Вот так, в нечеловеческих условиях, советский разведчик Максим Максимович Исаев вносил свой маленький вклад в большую Победу!


Штирлиц услышал по радио сводки, что немцы взяли Москву и подумал: "Чего только с водки не услышишь!"


Штирлиц и Мюллер гуляли по Берлину и увидели женщин.
"Снимем?" - предложил Штирлиц.
"Зачем? - ответил Мюллер. - Пусть висят".